стр.59 (о станции Псков) ... День катился к вечеру, приближался комендантский час. Пора было на вокзал. На перроне он услышал рыдания. Рядом на путях стоял эшелон с зарешеченными окнами, окруженный автоматчиками. Они сдерживали толпу провожавших, из которой вырывались крики, плач, в окнах были видны молодые лица.
 - Куда это их? - Лазарев повернулся к стоявшей рядом девушке.
 -  В Германию... Уже третий эшелон угоняют.
  У Лазарева даже кулаки сжались. «Эх,- подумалось ему,  - сейчас бы по фрицам из пулеметов, а ребят к нам, в отряд!»
  Невдалеке  от теплушек стоял пассажирский поезд - обшарпанный, грязный. Александр с трудом втиснулся в битком набитый вагон, пристроился на краешке скамейки. И даже разбитые окна не спасали от духоты и запаха разгоряченных тел. Неожиданно для него оказалась рядом девушка, с которой он только что разговаривал на перроне. Поезд тронулся, мимо окон поплыли искореженные станционные постройки.
  Со стороны могло показаться, что Лазарев в ожидании поезда просто-напросто убил несколько часов, бродя по Пскову. На самом же деле каждый его шаг в городе строго укладывался в рамки разработанного для него поведения. Мне же надо было увериться, что никакой «самодеятельности» мой подопечный не допустил. Целиком доверяя Лазареву, я все же решил еще раз проверить его и вскоре из Пскова получил долгожданное донесение: «Все вне всяких подозрений». А спустя еще три дня: «Вышел на станции Н.».

 стр. 83 (о подпольщиках на станции Псков)   Летят поезда под откос
  По нему можно было сверять часы. Вильгельм Дидрихсон никогда не опаздывал на службу. Утром он деловито усаживался за стол, надевал нарукавники и, обмакнув перо в чернильницу, погружался в работу. За окном диспетчерской грохотали тяжело груженные эшелоны, и ничто, казалось, не отвлекало усердного работника от составления графиков и отчетов. Круг его обязанностей требовал максимальной пунктуальности, которой он обладал в полной мере.
  Оккупанты ценили его аккуратность. Ценили его за то же и партизаны. Вильгельм Мартынович Дидрихсон, из лучших работников диспетчерской службы Псковского железнодорожного узла, всегда вовремя передавал с моими связными графики движения воинских составов. А уж партизаны умели распорядиться этими сведениями как следует. Группам подрывников оставалось лишь четко выполнить боевую задачу.
  Немец по национальности, Вильгельм Мартынович был коренным псковичом. До войны он работал бухгалтером на мясокомбинате, а во время оккупации предложил свои услуги новым хозяевам. Доверие завоевал быстро, с работой справлялся отменно. И вряд ли кто-либо мог заподозрить его в двойной жизни.
  Я был из числа немногих, кто знал Дидрихсона как одного из активных членов нашей подпольно-диверсионной группы, действовавшей на железной дороге. Не без моего ведома и участия это боевое звено было сформировано Иваном Степановичем Ивановым. Сам он оставался в тени, а дочери его Фросе удалось устроиться в штат дистанции пути счетным работником. Она тоже стала членом группы.
  На станции Псков многие были знакомы Иванову: лично — проводники и сцепщики вагонов, составители поездов, кондуктора, слесари. Его заместителем по группе стал Николай Семенович Деткин, работавший на сцепке. Как никому другому, ему было удобно проследить, какие и куда отправляются грузы, и своевременно сообщать об этом нам.
  Не раз от песка, подсыпанного Деткиным в буксы, выходили из строя вагоны. 4 ноября 1943 года вместе с членом группы Василием Ивановичем Петровым он подорвал передвижную электростанцию, обслуживавшую паровозное депо, а на другой день вывел из строя телеграфно-телефонную линию Остров - Псков и Псков - Карамышево. Четырнадцать часов потребовалось гитлеровцам, чтобы устранить повреждения. Отличился он и 7 января 1944 года, организовав взрыв, в результате которого было уничтожено девять вагонов с мукой.
  Гитлеровцев приводила в ярость потеря каждого вагона, но их ожидали сюрпризы и почище: 1 ноября 1943 года они недосчитались сразу четырех локомотивов. Стали расследовать - не диверсия ли? Но никаких концов не нашли. Так мастерски сработали два товарища  - слесари паровозного депо Николай Емельянович Богданов и Виктор Дмитриевич Немцев. Спустя три месяца да преподнесли фашистам еще один «подарок»— вывели из строя пять паровозов.
  На случай провала был у Иванова второй заместитель—проводник вагонов Алексей Иванович Устинов. Человек смелый, инициативный, он регулярно снабжал партизан важной информацией о делах на железнодорожном узле. Но самую нашумевшую операцию Устинов организовал на другом объекте.
  Почти круглосуточно работала у гитлеровцев мельница на реке Пскове. Мука отсюда шла исключительно в воинские пекарни. Лишь изредка немцы разрешали воспользоваться мельницей местному населению. 7 февраля 1944 года сюда приехал с мешком зерна Алексей Иванович. Оказалось - поздно: мельница закрывалась. Упросил оставить мешок до утра - приволок, мол, на санках из дальней деревни, не тащить же назад. Ночью на мельнице грянул взрыв, начался пожар, который так и не удалось погасить. Сработал часовой механизм, и заряд тола, спрятанный в зерне, сделал свое дело.
  Непросто было доставлять взрывчатку в Псков из партизанской глубинки. Лучшим «толовозом» группы был Александр Иванович Иванов, хозяин конспиративной квартиры на Черехинской улице, 12. Нет сейчас этого дома - его сожгли фашисты, отступая из Пскова. А вот вторая конспиративная квартира на Железнодорожной улице, 21, где жил составитель поездов Михаил Григорьевич Гусев, уцелела. Стоит этот дом о трех окнах по фасаду в большом фруктовом саду. В войну эта лесная маскировка была очень кстати. К тому же дом находился на самом краю города, за ним - кустарники, мелколесье. Лучше места не придумать. Условный стук в окно - и появлялся на крыльце хозяин, всегда немногословный, осмотрительный и надежный.
  По-отечески бережно и требовательно относился руководитель наших подпольщиков Иван Степанович к самому молодому своему разведчику - восемнадцатилетнему Саше Быстрову. Был этот огневой парень незаменим, когда требовалось, как говорят, пробраться сквозь игольное ушко. Работал Саша сапожник надомником - обувку чинил. Тоже хорошее прикрытие, и новости к тебе сами стекаются: сколько народу-то за день перебывает! Надо срочно в бригаду - Саша, да ни позови, готов. И назад идет не пустой- несет тол, мины замедленного действия, листовки, свежие газеты. Были у него для этого дела и корзины с двойным дном, и бидон специальный.
  В последней операции он участвовал вместе с Дидрихсоном: отправились на рыбалку в устье реки Великой. Задание было получено из штаба партизанского движения - установить прочность льда для возможной высадки десанта и прохода боевой техники. Было это в феврале сорок четвертого. Вернулись с хорошим уловом - и рыбки привезли, и замеры сделали. Местные рыбаки помогли.
  Наша железнодорожная группа продолжила дело, начатое еще в сентябре сорок первого подпольщиками, которых возглавлял машинист Л. С. Акулов. На счету этих патриотов было много славных подвигов. Но фашистам удалось выследить их - большинство погибло в застенках гестапо. Горький опыт наших товарищей учитывали мы, организуя подпольную сеть. Более тщательно отбирали людей, усилили конспирацию, до мельчайших подробностей продумывали каждый шаг подпольщиков. Деятельность небольшого по составу коллектива оказалась весьма эффективной.
 Группа вышла из этой схватки без потерь. А было все - и слежка, и обыски, и допросы. На определенном этапе, когда рисковать стало уже нельзя, пришлось Ивану Степановичу сдать свои полномочия. Вывезли в партизанский край и его семью. Это была, кстати, целая операция.
   Подготовили нужные документы, подводу и горластого старосту, который в один из вечеров приехал в Музейный переулок за семьей Ивановых. В соседских ломах слышали, как он орал:
 - Собираться! Побыстрее... Барахла много не набирать!
 - Куда ж это на ночь-то глядя? — запротестовала мать.
 -  Ваше место в деревне, где раньше жили. Есть приказ властей находиться там, где постоянное место жительства. Велели доставить вас туда. Пошевеливайтесь!
  Вскоре сани скрылись в ночной мгле. Лошадьми правил староста деревни Горушка Иван Прокофьевич Прокофьев, много сделавший доброго для партизан.
  Прошло несколько дней, и вот уже на свое первое боевое задание отправился самый младший из Ивановых - Коля. Вернулся - доложил о передвижении немецкой части: пушка у них, три пулемета, обоз.
 - Вот это дело, молодец,— похвалил я его.— Это тебе не из рогатки по Гитлеру стрелять.


 стр. 155 (о разгроме станции Кеб) ...Теперь нам предстояло помочь твердыне на Неве в открытом бою. Речь пойдет о боевых действиях на станции Кебь, в которых участвовали и все герои операции в Печках.
  Кебь
  Лучик фонарика на мгновение осветил циферблат — 22.00.
 - Пора! — негромко скомандовал начальник штаба бригады Павел Иванович Бондаренко, и колонны из сотен людей двинулись по заранее намеченным маршрутам.
  Их путь лежал к станции Кебь на железнодорожной линии Псков - Порхов. Это был наш рубеж в битве за город Ленина.
  Уже развернулась наступательная операция по освобождению Ленинграда от блокады, В ней важное место отводилось партизанским формированиям, их действиям в тылу врага. В треугольнике железных дорог Псков - Дно, Новгород - Псков, Дедовичи - Дно, а также на шоссейных и грунтовых дорогах Островского, Сошихинского, Пожерецкого, Славковского и Псковского районов начинали боевые действия партизанские соединения.
  Наша бригада наносила удар, можно сказать, прямо в «солнечное сплетение» врага. Операция началась ровно в полночь 21 января, но еще за неделю до этой даты наши разведчики - в их числе был Лазарев - вели пристальное наблюдение за всеми подходами к станции и системой ее оборонительных укреплений. Непрерывным потоком через нее шли воинские эшелоны, подбрасывались живая сила и техника. Используя данные разведки, командование разработало подробный план овладения станцией и уничтожения моста через реку Кебь.
  Это была сложная операция, ведь рядом находились такие крупные гарнизоны, как псковский и карамышевский. Вблизи станции проходили шоссейные магистрали, по которым враг мог быстро подвезти подкрепление. Гитлеровцы опоясали подходы к мосту несколькими рядами колючей проволоки и защитной сеткой, а станцию подготовили к длительной обороне.
  Штурмовой отряд продвигался к цели. Путь пролегал чаще всего по целине, бездорожью. То и дело приходилось помогать лошадям, которые вязли в снегу. На дне саней лежало 120 килограммов тола.
   Последняя преграда — река Череха. Вот уже сани скатились на лед. Вдруг треск, лошади по самую шею оказались в воде. На дне реки драгоценный груз. Заминка продолжалась всего несколько минут. Группа партизан бросилась к риге на окраине деревни, раскатила сруб. Вот уже тащат к берегу бревна, доски - наводят переправу. Другая группа занимается спасением тола. К счастью, груз так надежно был закреплен на подводах, что вытащили его без потерь (вода, как известно, ему не страшна).
  На исходный рубеж успели к сроку. Ровно в полночь в небе описала дугу белая ракета, и на Кебь обрушился шквал огня.
   Группу партизан, которой предстояло взорвать мост через Кебь, возглавлял Н.С.Матвиенко. Налет на станцию был поручен подразделению под командованием В.С.Дунского. Прикрывал товарищей со стороны шоссе полк во главе с В.И.Никифоровым. Эти трое были в числе лучших командиров в бригаде, но о последнем хочется рассказать подробней. Владимир Никифоров хорошо знал эти места - родом он был из Старой Руссы. Ему исполнилось семнадцать лет, когда началась война. Юноша ушел в партизаны и вскоре стал лучшим подрывником отряда. Вместе с товарищами он участвовал в десяти боевых рейдах на усиленно охранявшейся линии Остров - Псков - Дно, подорвав три тысячи рельсов, три железнодорожных моста, пустив под откос семь вражеских эшелонов. На этих участках поезда не ходили от двенадцати часов до двух суток.   Его бойцы разгромили несколько гарнизонов, что называется, дотла, не оставив ни одного живого оккупанта. Отважному командиру присвоили звание Героя Советского Союза. Несколько раз был с ним в этих вылазках Лазарев, с восхищением сказавший мне однажды:
 - У Никифорова - вот у кого надо учиться поведению в бою!
  И на этот раз эффект внезапности сработал. Без потерь удалось ворваться на станцию. Окружили несколько важных объектов, блиндажей, бункеров. Но гитлеровцы быстро пришли в себя и ответили огнем. Завязался жестокий бой. О нем рассказывает командир бригады Михаил Викторович Степанов:
- Наш налет оказался для гитлеровцев неожиданным. Они даже не успели принять ответные меры. А дело было так. На станцию сразу после полуночи вкатился воинский эшелон, который сразу попал под огонь партизан. Через несколько минут на станционных путях один за другим загремели взрывы. Это подрывники уничтожали вагоны и платформы с боевой техникой.
  Партизанский отряд состоял из небольших мобильных групп, каждая из которых атаковала свой участок станции. Группа Афанасьева броском пересекла железнодорожную линию и зашла в тыл вражескому гарнизону. При этом комсомольцы Семенов, Куликов и Соловьев в считанные минуты вывели из строя стрелочные переводы. Партизан Хайрутдинов противотанковой гранатой (они были у каждого бойца) поразил фашистов, засевших в доте.
  Жаркие схватки разгорелись в траншеях. Политрук Матвеев был дважды ранен, но сражался до последней минуты. Три тяжелых ранения получил рядовой Алексеев. Истекая кровью, он крикнул товарищам:
 - Бейте врага, возьмите мой пулемет!..
  От осколка немецкой гранаты погиб политрук Погоняев. Товарищи отомстили за его гибель, уничтожив четыре дота и взяв богатые трофеи.
  Ночную тьму расчерчивали очереди трассирующих пуль с разных направлений, гремели взрывы, на путях горели вагоны. В такой обстановке важно было молниеносно оценивать ситуацию, принимать верное решение.
  Вот гитлеровцы бросились на помощь осажденному доту, Но их тотчас же прижала к земле метким огнем группа отрядной разведки под командованием Задунайского. Пулеметчики Клочков и Иванов не допустили подкрепление. А в это время разведчик Коровин подполз с гранатой к амбразуре. Взрыв - и уничтожена еще одна огневая точка врага. Погиб и партизан. Получил ранение прикрывавший его автоматчик Кузовлев.
  Медсестра коммунист Мария Конькова прямо под огнем перевязывала раненых бойцов. Многие обязаны ей жизнью.
  Еще более ожесточенный бой разгорелся у моста. Здесь по атакующим партизанам открыли огонь прямой наводкой орудия.
  Трижды гитлеровцы переходили в контратаки. Но партизаны держались стойко. Исход боя решила рога под командованием коммуниста Яковлева, умело действовавшая при атаке. С флангов атакующих поддержали группы под командованием Полякова и Пантелеева.
  От моста до станции - 800 метров, но казалось, что идет один общий бой. И вот условный сигнал - мост взят! Вскоре прозвучал мощный взрыв. Металлические фермы 94-метровой переправы рухнули в реку.
  В бою за мост особо отличились коммунисты Васильев, Коляда, Павлов, комсомольцы Калашников, Смирнов, Степанов, Орехова, Широков. Прокладывая дорогу товарищам, погиб комсомолец Шамогоров, подорвавший огневую точку врага.
  В ходе двухчасового боя задача, поставленная перед бригадой, была выполнена. На станции Кебь партизаны разрушили путевое хозяйство, казармы гарнизона, оборонительные сооружения, вывели из строя коммуникации, взорвали около двух тысяч рельсов. Уничтожили немало солдат и офицеров противника. Взяли трофеи: шесть пулеметов, 120 винтовок и автоматов, много боеприпасов. Наши потери -14 убитых и 40 раненых.
  Девять суток через станцию Кебь не ходили поезда, и это в тот момент, когда трасса Псков - Старая Русса должна была, по расчетам гитлеровцев, действовать с наибольшей нагрузкой. 26 января наши подрывники подняли в воздух еще один участок пути на перегоне Псков - Карамышево. Немцы стянули сюда несколько саперных подразделений - днем и ночью вели восстановительные работы. Лишь спустя несколько суток через Кебь пошли поезда.
  Наученные горьким опытом, гитлеровцы усилили охрану моста и дороги. Но и это не помогло. Через несколько дней отряды Арсентьева и Никифорова напали на охрану. Но мост взорвать не удалось. Однако он получил такие сильные повреждения, что дорога бездействовала еще несколько дней.
Вторая кебская операция была последней в короткой жизни Александра Ивановича Лазарева. Сейчас, к сожалению, уже невозможно восстановить подробности его гибели - в ночном бою не все было на виду.
  Василий Кузнецов вспоминает, как они карабкались по обледенелому склону железнодорожной насыпи, резали колючую проволоку, вели огонь из автоматов по яростно огрызавшейся амбразуре дота.
 - Василий, обходи слева, я его гранатой попробую достать! - крикнул Лазарев, отползая в темноту.
  Потерял в том ночном бою Кузнецов и второго своего товарища — Алешу Гладковского, с которым вместе ходил в Печки.
  В боях у кебского моста партизаны показали свой характер. Прощаясь с павшими товарищами, мы поклялись отомстить за них.

  (о действиях партизан Первой Ленинградской бригады)  «Здесь глухими тропами пробирались мы»
  Среди партизанских песен была одна, которую мы любили особенно. Родилась она в этих краях, написал ее псковский журналист, наш боевой товарищ Иван Виноградов, ныне писатель. А музыка принадлежит композитору-песеннику Георгию Носову. Ее задушевная мелодия в минуты затишья нередко звучала и у походных костров, и в крестьянской избе.
Ой, леса вы лужские, псковские холмы,
Здесь глухими тропами пробирались мы.
Эх, как по льдам студеным и по полям зеленым,
Под солнцем раскаленным да в бой ходили мы.
Лес и горы темные память сохранят
Об отважных подвигах удалых бригад —
Громили гарнизоны, взрывали эшелоны,
Врагу запретной зоной был путь на Ленинград.
Много испытали мы в жизни боевой,
Славные товарищи спят в земле сырой.
Сквозь бурю, сквозь туманы на битву партизаны
Взметались ураганом, народною волной.
  И как же приятно мне было прочитать строки этой песни в старом, пожелтевшем номере «Ленинградского партизана». Выходила такая газета для народных мстителей и до дыр зачитывалась, переходя от бойца к бойцу. Вот и этот номер за 25 марта 1944 года наверняка побывал во многих руках, крепко поистерся на сгибах. Случайно обнаружил его, разбирая свой небольшой архив, и очень обрадовался находке. Номер-то особенный, целиком посвящен боевым делам нашей бригады.
  Во всю первую страницу снимок: сотни партизан стоят в тесных шеренгах перед трибуной. Закончен боевой путь 1-й ЛПБ. В освобожденной Луге мы встретились с регулярными частями Красной Армии. В полушубках, тулупах, ватниках - по-разному одетые партизаны, честно говоря, не очень смотрятся. Но сколько славных боевых дел за плечами этих людей! О них и рассказывает богато иллюстрированная по тем временам газета.
  Передовая статья под названием «Первая партизанская» знакомит с боевой биографией бригады за два с половиной года ее существования.
  «Народные мстители,— говорится в статье,— громили гитлеровцев на железных дорогах, в гарнизонах взрывали вражеские склады, нападали на обозы, разили врага везде и всюду. Немцы не раз пытались расправиться с партизанами, но всегда терпели поражение.
  Первая бригада была кровно связана с населением. Партизаны нападали на гитлеровцев, пытавшихся угнать советских людей на каторгу в Германию, помогали им переходить в район своего расположения, устраивали жилища, грудью защищали их от гитлеровских разбойников. Так, от немецкой каторги в декабре они спасли 500 семей, в январе — 700.
  Народ в свою очередь делал все, чтобы помочь партизанам в борьбе с врагом. Отцы и матери посылали своих сынов и дочерей в ряды партизан. Население снабжало народных мстителей продовольствием, одеждой, встречало как родных».
   В материалах номера рассказано о партизанских походах, боевых операциях, смелых вылазках - нелегких партизанских буднях. Героизм был массовым, а сплачивали наши ряды коммунисты и комсомольцы. Нередко перед ответственным заданием боец писал в заявлении: «Хочу идти в бой коммунистом».
  Большой очерк назван «Битва на станции Кебь». Рядом — фотографии героев этой операции. В обзоре «Рассказы партизан» впервые названы места, где мы еще недавно базировались,- Ругодевский и Ушарневский леса, приведены данные о том, как росла и набирала силу наша бригада. В сорок втором году нас было 499 человек, к концу сорок третьего - 905, в начале сорок четвертого - 1197, Шло к нам пополнение из разных районов - Псковского, Порховского, Дновского, из-за реки Великой.
  О том, как бригада воевала накануне соединения с частями Красной Армии, рассказывает хроника. Она взята из журнала боевых действий бригады.
  «16 января. Группой Мануйлова на железной дороге Псков - Выра пущен под откос эшелон противника.
18 января. Группой Никитина на железной дороге Псков - Остров взорван немецкий эшелон. Разбито шесть вагонов.
19 января. Эта же группа на железной дороге Псков - Остров пустила под откос эшелон врага. Уничтожены паровоз и пять вагонов.
20 января. Группа Цветкова на участке железной дороги Псков - Дно сбросила под откос эшелон врага, разбиты паровоз и четыре вагона с живой силой.
С 22 по 26 января группой Лебедева на шоссе Порхов - Остров в районе Ашева снято 4000 метров линии связи.
26 января. Отряд Арсентьева на железнодорожном участке Кебь - Карамышево взорвал 125 рельсов.
31 января. На железной дороге Дно - Дедовичи спущен под откос немецкий эшелон. Разбиты паровоз и семь вагонов с орудиями.
5 февраля. Отрядом Никифорова совершен налет на железную дорогу Псков - Порхов. Взорвано 112 рельсов, обстрелян ремонтный поезд.
8 февраля. Налетом на Варшавскую железную дорогу взорвано 1100 рельсов, железнодорожный мост, будка, разрушено 5600 метров линии связи. Убито 37 немцев.
12 февраля. На участке железнодорожных разъездов Венеки и Кебь взорвано 1014 рельсов, три железнодорожных моста, спилено 94 телеграфных столба, подорвано 7000 метров линий связи. Убито 103 гитлеровца.
14 февраля. На линии Карамышево - Псков отрядом Сидько взорвано 114 рельсов, железнодорожный мост, будка, два дота, семафор. Убито 12 вражеских солдат и офицеров.
20 февраля. На железной дороге Карамышево - Псков взорвано 250 рельсов, железнодорожный мост, разрушено 1000 метров связи.
23 февраля. Отрядами бригады на шоссе Порхов - станция Подсевы взорвано десять мостов и мост через реку Уза. На шоссе Порхов - Смойлово разрушены два моста, разбит гарнизон противника, уничтожены пять автомашин, девять прицепов. Убито и ранено 55 гитлеровцев.
28 февраля. Полк Матвеенко разбил автоколонну противника в районе Красики. Убито 90 немцев, уничтожены две автомашины, вездеход, 25 повозок».
   Не знал враг покоя, горела земля под его ногами. И чтобы представить, как чувствовали себя оккупанты на Псковщине, приведу лишь несколько строк из письма ефрейтора Роберта Кода своей невесте: «...Вчера партизаны совершили нападение недалеко от нас. Они взорвали поезд с отпускниками, а потом завязали бой. Можешь себе представить, что осталось после этого. Не чувствуешь себя в безопасности даже тогда, когда идешь в уборную. Нигде ни проехать, ни пройти. Эти партизаны орудуют совсем близко от нас. Их силы исчисляются тысячами».


   Г.И.Пяткин, Лениздат, 1987 год