В 1941 году Мише Нефедову было 17 лет. Он учился в Гдовском техникуме механизации сельского хозяйства. На лето устроился работать стрелочником на железную дорогу на станции Псков. 
    Началась война. Вокзал бомбили. Немцы подходили к Пскову. Миша сел на велосипед, захватил гитару и покатил домой к матери в деревню Хвоенка Псковского района. Михаил Гаврилович помнит, как в октябре выпал первый снег. На рассвете на краю деревни недалеко от избы Нефедовых приземлились советские парашютисты. В избу вошла девушка – это была радистка Нина. На стене увидела фотографию старшего сына в военной форме. Из-за занавески вышел Миша. «Ты комсомолец? - спросила его Нина, - нам нужно добраться до хутора Опары». И Миша повел парашютистов к хутору. Двигаться надо было быстро, вокруг стояли вражеские гарнизоны. Через два часа добрались до хутора Опары, где жила семья Лудилиных. Дом их стоял на пригорке. Как только добрались до дома, заметили немецкий карательный отряд на дровнях. Командир десанта распорядился: семью Лудилиных отправили в подвал, станковый пулемет подняли на крышу за трубу, остальные встали у дома с ручным пулеметом. Командир дал сигнал ракетой. Немцы вывались из дровней. Возчики уехали. Парашютисты стали поливать очередями немцев на снегу. Немногим карателям удалось уйти.
    После боя запрягли лошадь, погрузили на дровни семью Лудилиных, трофейное оружие и ушли в лес. Вскоре они присоединились к 1-й Ленинградской партизанской бригаде. Здесь Миша Нефедов стал обучаться подрывному делу. Обучался с ним Саша Смирнов, с которым Миша крепко подружился. Потом вместе они стали членами диверсионной партизанской группы. Начали действовать на железнодорожном участке Псков – Порхов. Первые выходы группы не принесли успеха. Подрывники возвращались с заданий ни с чем. Фашисты, наученные горьким опытом, прикрыли стальные магистрали, казалось бы, непроходимым живым щитом из солдат, полицаев и специально натренированных собак-охотников за взрывчаткой. Кустарник был вырублен по обе стороны дороги метров на сто пятьдесят, и партизаны лежали днем прямо в болоте, наблюдая, как вышагивают по полотну патрули. От болотной воды облезла на ногах кожа, и каждое движение вызывает боль. И вот, наконец, пришел решающий момент. На полотне разошлись парные патрули, когда партизаны подползли к насыпи. Выкопали под рельсом ямку, уложили в нее толовые шашки и замаскировали их песком. Отходя, спрятали провод в траве. Уже поднялось солнце, когда появился большой состав. Он шел на высокой скорости. Ему оставалось пятнадцать метров до того места, где лежал заряд, когда Миша замкнул цепь. Паровоз, цистерны с горючим поднялись в воздух. Любопытство помешало Михаилу спрятать быстро голову, и его ударило сильной взрывной волной. Он потерял сознание. Саша Смирнов вынес его в лес.
     В 1943 году Миша Нефедов и Саша Смирнов перешли в разведку 5-го отряда. Командиром разведчиков был сибиряк Дмитрий Закорючкин. Ночью разведчики совершали рейды, чтобы доставить секретные пакеты в лес своему агенту. Однажды, при возвращении отряд попал в засаду, потеряли лошадей, один из разведчиков был ранен. Второй раз попали в засаду у города Новоржева. Группа Нефедова сопровождала обоз с продовольствием, шли ночью, а на рассвете произошла стычка с финскими лыжниками. Удалось отбиться.
     Осенью 1943 года разведчики получили задание добыть сведения о передвижении и пополнении немецкого гарнизона «Лютые болота». На пути отряда была небольшая речушка, запорошенная глубоким снегом. Партизаны знали, что где-то в этом месте должен быть мост, но слишком было много снега и ехать пришлось наугад. Михаил ехал первым, на середине моста лошадь его оступилась, и он вместе с ней оказался в ледяной воде. Нефедову пришлось вернуться. Остальные продолжали путь и благополучно выполнили задание. А Миша с трудом добрался до избы знакомых. Он так замерз, что не мог слезть с лошади. Хозяин втащил Михаила в избу, положил его на печь. Это происшествие не прошло для Нефедова даром, долго потом болели ноги.
    Михаил Нефедов был уже командиром роты, когда партизаны провели операцию по освобождению военнопленных из лагеря, прозванного в насмешку фашистами «Житница». Руководил операцией Владимир Никифоров. Ночь благоприятствовала партизанам – шел густой снег. Александр Смирнов со своей группой подполз к одному из блиндажей. Часовой топтался на месте, хлопал себя по бокам руками, пытаясь согреться. Бросок – и сраженный ударом ножа, он сунулся в снег. В блиндаже никого не оказалось, видно остальные охранники ушли греться в казарму.
     Никифоров подал команду, и бойцы роты Нефедова, побросав на проволоку полушубки, стали перекатываться через нее. В это время началась стрельба на участке, где действовала группа разведчиков Валентина Кольского – там что-то было сработано нечисто. Но это уже ничего не могло изменить, потому что нефедовцы успели окружить деревянную казарму, и выскакивающие оттуда гитлеровцы ложились под очередями партизанских автоматов. Потом началось то, чего больше всего боялся Владимир Никифоров: из бараков посыпались заключенные. Теперь стрельбу надо было вести очень осторожно, и многим охранникам, воспользовавшись этим, удалось вырваться из лагеря. Но вскоре затрещали выстрелы на дороге, которая вела из лагеря – начали действовать партизанские заслоны. Все дело заняло полчаса. 350 бойцов пополнили в результате этой операции ряды партизан.
Перед прорывом блокады Ленинграда перед партизанами была поставлена задача блокировать все железные дороги, ведущие в город. Михаил Нефедов был в числе разведчиков, которые обнаружили огневые точки противника вдоль железной дороги и повели партизан на их уничтожение.
     После расформирования 1-ой Ленинградской партизанской бригады Михаила Нефедова зачислили в 1251 мотострелковый полк. Этот полк брал Пушкинские Горы. Бойцам пришлось преодолевать три ряда немецких укреплений. В первом бою удалось выбить немцев из 1-го и 2-го ряда укреплений. Потери понесли большие. Были сняты все резервы, оставшиеся в полку, для взятия 3-ей линии укреплений. Подтянуть к передовой артиллерию мешала болотистая местность. Когда рассвело, полк пошел в атаку, и Нефедов, как командир отделения, шел в первых рядах. Справа шел пулеметный взвод во главе с лейтенантом (имени его Михаил Гаврилович не помнит). Лейтенант был поэтом и часто солдатам сочинял письма домой в стихах. Во время атаки лейтенант упал, подкошенный автоматной очередью. Он лежал на спине. Когда Михаил Нефедов подполз ближе, то увидел, что лейтенант еще жив, и его широко раскрытые глаза смотрят в небо. Вскоре по телу прошли конвульсии, и он умер. Картина прощания молодого лейтенанта с небом, белым светом на всю жизнь осталась в памяти Михаила Гавриловича.
      В боях Михаил Гаврилович был тяжело ранен, лежал в госпитале четыре месяца. Затем служил в 3-й танковой Котельниковской дивизии, был в числе тех, кто брал немецкие города Кюстрин, Штеттин, форсировал Одер. Демобилизован был из Германии в 1947 году. После войны Михаил Гаврилович окончил с отличием железнодорожный техникум и всю жизнь проработал на железной дороге начальником станций Дуловка и Любятово.
     В мире и согласии уже более 40 лет живет Михаил Гаврилович со своей женой Зоей Алексеевной. У них трое детей и трое внуков.
    Фотография Михаила Григорьевича Нефедова в 17 лет.
    Начальник станции Любятово Михаил Григорьевич Нефедов.